Банкротство без границ
ИГОРЬ ПЫЛАЕВ
Минэкономразвития подготовило концепцию законопроекта, который предусматривает механизм банкротства российских компаний, чьи активы расположены, в том числе, за границей. В случае принятия этого закона компания-должник не сможет реструктурировать свои заграничные активы, их надлежит только продавать. Такой порядок банкротства соответствует международным нормам.
Но проблема в том, что Россия имеет ничтожное количество международных соглашений о взаимном признании судебных решений.
Действующий закон о несостоятельности не регулирует отношения между российскими компаниями-должниками и их иностранными кредиторами. Кроме того, не прописана и процедура банкротства компаний, чьи активы расположены не только в России, но и за границей. Из-за этого, по словам старшего юриста компании Roche & Duffay Сергея Будылина, иностранные кредиторы российских банков-банкротов просто обращают взыскание на зарубежные активы банка через зарубежные суды, в то время как российские кредиторы должны довольствоваться тем, что осталось после процедуры банкротства в РФ. «Впрочем, один раз конкурсному управляющему банка „Российский кредит“ удалось добиться от суда США признания результатов российской процедуры банкротства на территории США, — сказал РБК daily Сергей Будылин. — То есть активы, находящиеся в США, фактически были включены в конкурсную массу, а не розданы лишь американским кредиторам». Введение в действие нового закона позволит поступать так всегда.
МЭРТ предлагает включить в отечественный закон о несостоятельности механизм трансграничного банкротства, в основе которого лежит принцип взаимности. «Предполагается, что Россия будет признавать решения судов тех стран, суды которых признают наши решения», — пояснила РБК daily начальник отдела законодательства о несостоятельности департамента корпоративного управления МЭРТ Елена Раицкая.
В то же время, по словам г-жи Раицкой, в концепцию законопроекта заложен механизм параллельных производств, который позволяет российским судам не принимать решения иностранных судов как окончательные и без рассмотрения вопроса о том, в какой стране будет происходить основное судопроизводство, а в какой — вторичное. Напомним, вторичное производство предусматривает исключительно ликвидацию компании-должника и продажу с молотка ее имущества. А на реабилитацию бизнеса компания вправе рассчитывать только в рамках основного производства. При этом основное производство по делу о банкротстве определяется по месту нахождения «центра деловой активности» компании-должника. «В большинстве случаев такой центр определяется по месту нахождения органов управления компании-должника, — сказала Елена Раицкая. — Мы будем опираться на этот принцип».
Управляющий директор компании «Тройка Диалог» Евгений Гавриленков полагает, что появление такого закона благоприятно отразится на привлекательности отечественных компаний и России в целом. «Для иностранных инвесторов, безусловно, важно, по каким правилам будут банкротиться российские компании: по общемировым или местным», — пояснил он РБК daily. Впрочем, г-н Будылин считает: «В западных странах к российской судебной системе относятся с недоверием. Маловероятно, что западные суды стали бы приводить в исполнение решения российских судов в связи с банкротством ЮКОСа, например». По словам г-на Будылина, в настоящее время Россия имеет «очень мало международных соглашений о взаимном признании судебных решений».